Сойдешь с чемоданами - оторопь

Калымная такса отмеряна
Вокзальному богу руля.
Взнуздав пятиместного мерина,
Мы едем в Мисхор кругаля.

В пути разговоры с водителем,
Гортанный восточный акцент.
За окнами - солнце юпитером,
В машине - его ассистент.

Татарин отнюдь не беседливый,
На щедрое слово не скор,
И я осторожно, но въедливо
Включаю его в разговор.

И вот заскрипели невесело
Обиды, как старый засов.
Он вспомнил ферганское месиво
И бегство на землю отцов,

Как бились за правду и родину,
Как в землю вгрызались свою,
Дурачились их благородия,
И не было края вранью.

Уж скольких и нынче покоцали -
Аллаху все сверху видать -
Кому-то в отаре быть овцами,
Кому-то овец свежевать.

Он гнал, матерился, привскакивал,
Рискуя влететь в косогор,
Я только нервозно поддакивал,
Пока не спустились в Мисхор.

Прощаясь, сказал: «Да, я бешеный,
В Крыму - всё ж не на Колыме.
Мы все на космическом - беженцы,
Мы все на овечьем - «ме».